Открываешься ей в любви, а она глядит на тебя своими
черными волосками, или заговорит вроде: «шти, эшти, молдованешти», и ничего более.
Неточные совпадения
— Те что? Такие же замарашки, как я сама, — небрежно говорила она, — они родились в
черном теле, а этот, — прибавляла она почти с уважением об Андрюше и с некоторою если не робостью, то осторожностью лаская его, — этот — барчонок! Вон он какой беленький, точно наливной; какие маленькие ручки и ножки, а
волоски как шелк. Весь в покойника!
Оспа оставила неизгладимые следы на его лице, сухом и желтоватом, с неприятным медным отблеском; иссиня-черные длинные волосы лежали сзади кольцами на воротнике, спереди закручивались в ухарские виски; небольшие опухшие глазки глядели — и только; на верхней губе торчало несколько
волосков.
Самка разнится от самца тем, что зоб ее светлее, белесоватее, а у самца он красноват и под горлом находится
черное пятнышко; притом носик его темнее и у корня опушен как будто
волосками.
Я глядел на ее бледное личико, на бесцветные ее губы, на ее
черные, сбившиеся на сторону, но расчесанные
волосок к
волоску и напомаженные волосы, на весь ее туалет, на эти розовые бантики, еще уцелевшие кой-где на платье, — и понял окончательно всю эту отвратительную историю.
Старик вынул из бумажника фотографию. В кресле сидит мужчина средних лет, гладко причесанный, елейного вида, с правильными чертами лица, окаймленного расчесанной
волосок к
волоску не широкой и не узкой бородой. Левая рука его покоится на двух книгах, на маленьком столике, правая держится за шейную часовую цепочку, сбегающую по бархатному жилету под
черным сюртуком.
Он носил парик, усы, бакенбарды и даже эспаньолку — все, до последнего
волоска, накладное и великолепного
черного цвета; белился и румянился ежедневно.
Юные супруги, с милым нетерпением ожидающие плода от брачного нежного союза вашего! Если вы хотите иметь сына, то каким его воображаете? Прекрасным?.. Таков был Леон. Беленьким, полненьким, с розовыми губками, с греческим носиком, с
черными глазками, с кофейными
волосками на кругленькой головке: не правда ли?.. Таков был Леон. Теперь вы имеете об нем идею: поцелуйте же его в мыслях и ласковою улыбкою ободрите младенца жить на свете, а меня — быть его историком!